В общем, среди околачивающихся около пирамиды людей смельчаков не нашлось. Никто не попытался задержать преступников, так что мы с девчонкой помчались по ступеням к Вратам Богов. Однако на нас обратил внимание человек, бредущий к вершине. Он повернул голову, помедлил пару мгновений и поскакал к Вратам. А те начали разгораться… По арке побежали голубые искорки и задрожал воздух вокруг неё.

— Если сейчас этот чёрт обгонит нас и нырнёт во Врата, то в следующий раз они включатся лишь через час. Верно⁈ — выпалил я.

— Ага, — прохрипела девчонка, бегущая из последних сил. Её шатало из стороны в сторону, а по юному лицу стекали капли пота. Глаза уже затянулись отупляющей усталостью, когда хочется просто упасть и на всё наплевать.

— Нам такой вариант не подходит, — отбарабанил я, повернув голову назад. Стражники уже бежали к пирамиде, не оставляя попыток нагнать нас.

— Всё, — едва слышно выдохнула эльфийка. — Не могу больше…

— Я тебя спасу, — пообещал я ей и что было сил рванул к вершине, попутно принявшись швырять магию в того урода, что мчался ко Вратам, уже засиявшим бледным голубым светом, озарившим округу.

Однако этот гад оказался магом огня, пусть и слабеньким. Он закрылся защитными магоформами, отразившими мои атаки. Брызги от столкновения магических энергий отразились в глазах отставшей эльфийки. Она уже ползла на четвереньках, с трудом преодолевая ступени.

— Твою мать! — вне себя от злости выдал я, скрежеща зубами. — Тёмные боги словно действительно ополчились против меня. Ну разве не могла ко Вратам идти какая-нибудь бабушка, помирающая прямо на ходу⁈ Но — нет! Маг! Да ещё, млять, какой прыткий! Он будто всю жизнь готовился к этому забегу! Надо что-то с ним делать… Стой, друг! Я заплачу тебе гору золота! Остановись!

— Да вот хрен тебе, — донёсся его приглушённый расстоянием мерзкий, высокий голосок, скребущий барабанные перепонки. — Я всё просчитал! Тот, кто сейчас пройдёт через Врата, станет богом. И это буду я, а не ты! Хи-хи.

Его крысиный, торжествующий смех ворвался в мои уши. И ведь этот придурок действительно верит в свои расчёты. Он без всякого сомнения мчался к Вратам. А те становились все ближе и ближе к нему. И, казалось, что уже ничто не сможет остановить его.

Но тут мне в голову пришла отчаянная идея…

— Ну, сука, держись, — прошипел я и активировал «кляксу» В-ранга.

Да, она была выше уровнем, чем мой перстень. Но магическая побрякушка всё-таки сумела исторгнуть её, но тут же взорвалась. Да так взорвалась, что у меня руку оторвало по локоть, а сам я грохнулся набок. Но зато «клякса» вонзилась в защиту бегуна, проломила её и впилась в его тело.

Чёртов «математик», что-то там высчитавший, пронзительно завопил, с ужасом глядя на то, как его тушка стремительно гниёт. Он упал на колени и пополз к Воротам. Они уже были совсем рядом, в каких-то двух-трёх метрах от него.

— Сдохни же! — выхаркнул я, встал на ноги и помчался к вершине, попутно бросив взгляд на стражников.

Они уже спеленали Тень и теперь мчались за мной, открыв огонь из револьверов. Мимо меня засвистели пули и зашуршала магия. Кое-что попадало в мои защиты, но они пока держались. Тело же даже с оторванной рукой вполне хорошо функционировало. Рука — это же не нога. Поэтому я довольно шустро бежал по ступеням, вцепившись взором в гниющего бегуна. Он превратился в жижу с костями буквально в полуметре от Врат. А те уже полностью разгорелись, сияя, как пламя Прометея в ночи.

Я преодолел последние ступени и влетел во Врата, отчаянно надеясь, что Список — это не мистификация.

Меня накрыла тьма, а затем я почувствовал чудовищную боль, словно в моё тело слюнявыми пастями впились десятки голодных псов, решивших разорвать мою плоть. Нет, не плоть. Саму душу!

Казалось, что боль никогда не пройдёт. Она сводила меня с ума. И я бы, наверное, сорвал горло, пронзительно вопя, но оно у меня попросту отсутствовало.

Я вообще не понимал, что происходит. Вроде бы моя душа после перехода через Врата покинула тушку лича, но куда она попала? Может, я всё-таки умер и сейчас лечу на перерождение? Вот это был бы эпический провал.

Но вдруг тьму разорвало свечение. И оно оказалось не белым, как во время перехода из тела в тело, а золотистым.

Моя душа устремилась к свечению, как мотылёк к зажжённой лампочке. И буквально через миг я очутился в этом свечении, а потом снова наступила тьма. Однако появилось ощущение реальности.

Я чувствовал под своей щекой шероховатый камень то ли плиты, то ли мощёной дороги. Кажись, я лежу на ней. Причём голым. Наверное, надо бы украдкой открыть глаза и осмотреться. Чувствую я себя на удивление хорошо, поэтому, ежели чего, могу и сразу в драку ввязаться, если кто-то решит покуситься на мою жизнь.

Мой левый глаз чуток приоткрылся и увидел древний, как дерьмо мамонта, храм. В жаровнях изгибались языки пламени, потолок подпирали потрескавшиеся мраморные колонны, а около белой, как алебастр, стены, красовались искусно выполненные статуи. Какие-то уже наполовину разрушились, а какие-то казались новенькими, словно вчера сделанными.

— Можешь встать, хватит притворяться, — раздался позади меня глубокий, властный мужской голос.

— А я и не притворяюсь. Просто наслаждался лежанием на плитах, — иронично проговорил я, резко приняв вертикальное положение.

Я действительно оказался голым. При этом я был в своём родном теле, в том самом, в котором родился. Мой взор сразу заприметил знакомый изогнутый шрам на ноге. Я получил его, когда сверзился с забора, кидая камни в толстого стражника.

— Вероятно, у тебя много вопросов, — произнёс седобородый, благообразного вида старец в белой хламиде и с золотым обручем на длинных, седых волосах.

Его лицо было испещрено бесчисленными морщинами, крючковатый нос нависал над бледными губами, а в ярких, синих глазах горела такая магическая мощь, что мне аж захотелось попятиться. Но я наоборот — до хруста расправил плечи и вскинул голову, бесстрашно глядя на этого старца, явно прожившего уйму лет. От него буквально веяло древностью, как и от всего этого места.

— Вы не ошибаетесь. Вопросы есть, — наконец-то проговорил я, нисколько не стесняясь своей наготы. — И вот первый… Я стал богом или просто умер и теперь меня ждёт перерождение?

— Пойдём, Абрат, — приглашающе махнул рукой старец, назвав меня по имени, тому имени, что дала мне мать при рождении.

— Если вы знаете моё имя, то назовите своё, — проговорил я, двинувшись за дедком.

— У меня много имён, но ты можешь называть меня Ой.

— Хм, я уже слышал это имя. Так называют одного из богов высшего пантеона. Он отвечает за всё, что связано с рождением. Обладает магией жизни, — произнёс я, почувствовав, как от волнения покалывает подушечки пальцев. Бог! Передо мной настоящий бог!

— Верно, — кивнул старик, подвёл меня к статуям и указал на одну. — Кто это?

— Парень какой-то, — недоумевающе произнёс я, прищуренными глазами рассматривая экспонат. — Его недавно вырезали из мрамора. Физиономия, конечно, у него довольно высокомерная и слащавая, а поза горделивая. Мне бы такой человек не понравился, ежели бы он существовал в реальной жизни. Наверняка, он был бы ещё тем засранцем. Постойте… этот шрам на ноге. Так это же я!

— Верно. Это младший бог смерти Абрат.

Меня тут же охватило невероятное облегчение. На губах появилась дурацкая улыбка, а ноги подогнулись. Я сделал это! Мне удалось стать богом! Всё было не зря!

Хотелось плясать и орать во всё горло от счастья. Но я, пусть и с огромным трудом, однако всё-таки подавил эмоции и натянул на физиономию каменное выражение. Не пристало богу смерти, пусть даже младшему, лыбиться, как идиоту.

Старик же с печалью в глазах посмотрел на меня и проговорил:

— Придёт время, когда твоя радость испарится, и ты поймёшь, что быть богом — тяжёлая ноша.

— Да, да, я всё понимаю, — отмахнулся я и следом спросил: — Поведайте же мне о тех плюшках, что сулит статус бога. Да и вообще, введите меня в курс дела. Вы ведь явно здесь за этим.